Поэтические композиции прозаика
Известный русский прозаик, постоянно проживающий на Кавказе, издал в Петербурге книгу стихов и удетеронов. В книге «Композиции» Игоря Терехова представлены поэтические тексты последних лет, говорится в книжной аннотации. В ней пять разделов или, говоря языком автора, «композиций».
В первом разделе, названном «Признания», представлены стихи, посвященные любви, размышлениям о природе человека, его вере, взаимоотношениям с близкими и неизбежному уходу со сцены (или арены?) жизни. Это именно признания, поскольку автор предельно откровенен:
Они встречались в мастерской художника.
Незаконченным полотнам на стенах казалось,
что на диване обнимаются двое натурщиков.
(«Аромат любви»)
Или вот о любимой:
Мне всегда нравились сдобные женщины,
а эта вылеплена из песочного теста
и напоминает цыплёнка в привокзальном буфете.
(«Эта женщина»)
И далее в том же стихотворении:
А у этой биксы короткие пряди волос
выкрашены в синий цвет. И маленький мальчик
на остановке седьмого маршрута пытает её:
«Ты – дяденька? Или тётенька?».
«Я – femine fatal, малыш!», – отвечает она,
отправляя щелчком окурок от «Примы» в урну.
И потрясающий финал стихотворения:
Эта женщина – моя третья жена.
И первая женщина, переживающая
по утрам о бутербродах для меня
больше, чем о собственном макияже.
Писатель не строит иллюзий о человеке:
Мелочен, суетлив, злопамятен…
«Почему столь дорогая водка?
Неужели, делают из шампанского?»
(«Нечто о человеке»)
Но в то же время подчеркивает его отличие от зверья:
Но порою слезы, восторг, мелодии…
«За птичьим хором – Бог!»
«В ногах собака, а котофей – у живота…»
«Деревья лишь достойны страсти».
(«Нечто о человеке»)
Спасает вера в Христа:
Зажечь свечу, к столу подать вино и хлеб,
Поставить кресло у окна в сочельник.
Заснуть и увидать: волхвы пришли в вертеп
И царь родился в ночь на понедельник.
(«В Рождество»)
Раздел «Преломления» — своеобразные оммажи представителям мировой и региональной культуры, созвучным автору. Здесь мы встретим имена французских философов Симоны Вейль и Гюстава Тибона, поэтов Галактиона Табидзе, Тумаса Транстрёмера, Алехандры Писарник, живописца Пита Мондриана…Причем, порой в причудливом или непривычном преломлении. Так, математик по первой специальности Терехов строит словесный гомоморфизм между сферическим образом картины «Композиция из линий» (1916-1917 гг.) Мондриана и пространством старого русского алфавита:
…Как капли звуков
На землю льнут стихом.
На реки покой,
Слово твердо,
Живопись сильна.
Там ер и ять червем
Карабкаются на ферт.
Гражданская и философская лирика автора собрана в разделе «Артикуляции». Программным для автора можно считать стихотворение «Пушкин в 2017 году», эпиграфом к которому послужила фраза из новостного сообщения: «Робот, похожий на Пушкина, встретит гостей Московского фестиваля литературы...».
Вот Пушкин сидит в интернете.
И что же он гуглит, друзья?
Как лидер острит в кабинете?
Иль падает нефти струя?
Ну, точно не где там Навальный,
Иль те, что при власти давно,
Что учат народ наш страдальный,
Что прошлое наше…дерьмо!
Он ищет у нас пониманья,
Что пламень еще не угас,
Что, выдержав все испытанья,
Не вымер наш умственный класс!
В разделе «Декларации» представлены экспериментальные работы автора в области поэтического слова. Писатель фронтира, Терехов ищет новые смыслы в приграничье поэзии и прозы («Зимние тезисы»), действительности и сна, реальности и фантазии («Разговоры в темноте»), словотворчества, перекликающегося с поисками русских модернистов начала прошлого века («Южная ночь»), новом религиозном мифотворчестве («Утренние размышления о Создателе»). Особое место занимают произведения, в которых звучит многоголосье, голос хора, социума, окружающего писателя:
– А мы фоткать! А вы – вот как!
– Водка как? Какая водка?
– «Путинка», наверно! а, впрочем, всякая – вкусна!
– Не скажите! – А скажите, доводилось вам
пробовать «Рижский бальзам»?
(«На железнодорожной платформе»)
В этом фронтире у автора порой рождаются яркие афоризмы, неожиданные образы или западающие в память откровения. Подобные такому: «Бог – конец дороги, которую проходит по земле человек. В конце пути все мы становимся частицей Бога. Некоторые называют данную метаморфозу смертью». («Утренние размышления о Создателе»).
Финальный раздел книги – «Проникновения» - наполнен короткими стихами. И это не «смесь», не «осколки» стихов из других разделов или конспекты будущих больших стихотворений, а самостоятельные поэтические произведения. Всего двумя, тремя, максимум шестью строками создаются жанровые сценки, пейзажные этюды, образы и высказывания современников, социальные зарисовки и философские максимы. Такое стремление к минимализму языковых изобразительных средств вполне объяснимо и оправдано для автора, много лет проработавшего в федеральной новостной журналистике.
Не будем также забывать, что Терехов несколько лет назад выпустил «книгу предложений» «Дорожные знаки», все главы которой написаны удетеронами – одностроками (кстати, подобный опыт не имеет аналогов в русской словесности, известны похожие эксперименты в новогреческой и итальянской литературе). Поэтому для него стихотворение в две-три – четыре строки – это уже значительное расширение художественной палитры.
Вот некоторые из стихов последнего раздела:
Синие ирисы
Трепещут на холодном ветру.
Ты набрасываешь на плечи мой свитер.
Или другое:
Протестую против
империализма тела!
Да здравствует социализм мысли!
(«Протестное»)
Можно цитировать все миниатюры автора, но приведу ещё только одну:
Майский сад –
Осколок небесного Рая.
Вспомнишь его, умирая.
На титуле книги Терехова после названия указан её жанр — стихи и удетероны. Автор как бы сразу предупреждает читателей, что под одной обложкой собраны регулярные и белые стихи, верлибры, удетероны. Прочитав такое, ортодоксы ритмической поэзии и её величества рифмы сразу начинают морщить носы. Будто специально для них псковский поэт и литературный критик Юрий Иванов-Скобарь написал: «Прозаик по первородству души И.Терехов активно использует верлибр в своей поэтической деятельности…Некоторые, преданные силлабо-тонике мастера считают, что в верлибре нет тайны искусства. Может, они не тех читали? За всех не скажу, но почитайте книгу И.Терехова». На наш же взгляд, вообще после Айги, Сосноры, Бурича и других мастеров, расширивших понятие русского стихосложения, вести разговоры о некой «чистоте» поэтического текста по меньшей мере странно. Как писал в свое время Хуан Рамон Хименес: «То, что нам внушают как поэзию — это литература; то, что мы ощущаем как поэзию — это душа». Со страниц книги «Композиции» любой непредвзятый читатель может ощутить живые отзвуки рефлексий и переживаний неспокойной души нашего современника.
Жанна Бурбаки, г. Санкт-Петербург
_______________
И.Терехов «Композиции», СПб, Реноме, 2020. – 68с.